ТО Овертайм - ФАБРИКА СПОРТИВНЫХ ЗВЕЗД

ФАБРИКА СПОРТИВНЫХ ЗВЕЗД Версия для печати Отправить на e-mail
Рейтинг: / 2
ХудшаяЛучшая 
13.11.2008

Игорь Червинский: «Что нас не убивает — делает сильнее …»


Досье «Овертайма»: Игорь Червинский
Родился 16 декабря 1981 года в Харькове. Окончил Харьковское Государственное Высшее Училище Физической Культуры №1
Заслуженный мастер спорта – звание получил в 22 года.
Многократный рекордсмен Украины среди юношей и взрослых. Два комплекта наград на чемпионатах Европы с 1999 по 2004 (золото, серебро, бронза). Участник трёх Олимпиад – Сидней, Афины, Пекин, где занимал соответственно седьмое, десятое и двенадцатое места.
Не женат.

До сих пор я для себя до конца не выяснила, как это происходит: то ли человек для себя выбирает какой-то определённый вид спорта, то ли спорт выбирает человека. А может, они в этой жизни просто встречаются – и дальше уже их не разделить... Как инь и янь. Но это уже не я сказала. Это слова Игоря Червинского — пловца-марафонца и человека с исключительно философским взглядом на всё нас окружающее.

— Это марафонское плавание делает человека философом или только философ может заниматься этим видом плавания? И вообще, что это за вид спорта — расскажи...
Игорь улыбается:
— Философом человека делает жизнь... Особенно сейчас. А спорт — ну, для меня спорт вообще означает активный образ жизни. А марафонское плавание — это мой образ жизни. Но и само плавание — это очень особенный вид спорта, потому что у нас совершенно другие нагрузки на организм. Мы ведь находимся не в воздухе, как в остальных видах спорта, а в воде. Могу вообще диссертацию писать о марафонском плавании — на каких скоростях плавать, на каких сердечных ритмах... Совершенствуюсь во всём.
— То есть только движение вперёд?
— Да. Но это, к сожалению, в нашей стране такая лестница, где на каждой ступеньке есть тормоз, который составляет громадный такой тормозящий чиновничий аппарат при спорте. Я так скажу, что начальники — это зло. За редким исключением. Из-за них в нашей стране такой спорт. Создать, к примеру, марафонский клуб, даже какими-то своими силами — не проблема, но тяжело пробиться через чиновников. Да и не только это... Бывает, что на сборы едем — а у врача нет препаратов на восстановление, это он у нас спрашивает: «Вы с собой то-то и то-то взяли?». Питание — должно выделяться около восьмидесяти гривень в день, но питаемся где-то на пятьдесят. Так что... У нас не могут не то что заинтересовать людей спортом, а и уже заинтересованных накормить толком не могут. И ещё: сижу и понимаю, что обиднее всего то, что харьковские бизнесмены и меценаты плаванию не помогают.
—  Мда... Размышления на тему «что такое взрослый спорт и как с ним борются в Украине»... А когда всё только начиналось, как оно было?
— Началось с того, что родители решили меня на плавание отдать. Это когда мы на речке отдыхали, сестра просто ходила себе вдоль берега по шею в воде и вдруг прогуливавшаяся тут же с зонтиком посторонняя тётя почему-то решила, что ребёнок тонет и этим своим длинным зонтом мою сестру из воды вытащила. Родителей это почему-то впечатлило и они решили, что детям надо уметь плавать. Потом школа была, но это не то. Настоящее — это училище. Отборы разные и не только. Там требования настоящие пошли. УФК — это школа жизни. В другом месте такого отношения к детям нет, и не может быть. Училище наше выводит ребёнка на уровень спортсмена. Я, помню, вставал в пять, выходил в 5.25, домой приходил в восемь вечера. Засыпал над домашним заданием, мама в бессознанке вела к постели. Сейчас весело вспоминать, конечно... Но я повторил бы жизнь — несмотря на все моменты. В общем, если образно, то УФК — огонь, вода и медные трубы. После него в жизни ничего не боишься. Если бы ещё и государство нас так любило, как любило училище...
— Помнишь первые ощущения от марафона?
— Первые разы, когда поплыл марафон, был поражён. Бассейн и открытая вода — это небо и земля. Холодная вода, +15, но всё нравится — и дождь, и волны... Плывём кучей, креативно-фосфатная работа сильная, драки в каком-то смысле слова — и друг с другом, и с самим собой... Южная Америка, к слову, особенно нагло плавает. Ну, а так... Вид сам по себе тяжёлый. Ещё и на удачу. Плывёшь в капюшоне, а потом рывок на десятом километре. Один приплыл к финишу и сознание стал терять — глюкоза на нуле. Поэтому мы постоянно углеводы принимаем.
— И всё равно находятся такие, которые этим видом спорта занимаются?.. И кто их нормальными назовёт?
— А кто сказал, что они нормальные? Спортсмены — ненормальные люди. У них нарушенная психика. Те же пловцы — смотреть на плитку, от бортика к бортику, из года в год...
— Но ведь приходится!
— Приходится.
— А почему американцы вообще так здорово плавают?
— А потому, что у нас, в нашем городе, набор в бассейн 20-30 человек в год. А в США группа приходит набираться 500 детей. Первое занятие — километр. На следующее занятие приходит 250 человек, им говорят плыть два километра. Через неделю остаётся 100 человек, их и тренируют.
— Естественный отбор?
— Где-то так... А вообще, украинцы — очень талантливая нация. Во всём. Это и те же американцы говорят. Только у нас отбор был не совсем естественный по жизни. У американцев генофонд сильный, потому что у них ни голодомора не было, ни второй мировой, ни Чернобыля... А толстые они потому, что зажираются, еды у них много. А вот дед мой, царство небесное, от Москвы до Берлина прошёл, снайпер — так после похорон полезли на чердак, а там всё забито сухарями, нитками, спичками... Да, возвращаясь к плаванию: на каждого американского спортсмена массажист, врач, диетолог, тренер... А у нас на двадцать пять человек два массажиста. «В очередь». Врач делает восстанавливающую капельницу, и это смех, когда не знают, куда класть спортсменов... У нас сборы — как в зоне. Когда от звонка до звонка — не каждый выдерживает. Сборники уже взрослые люди, а им говорят: «Отбой в десять вечера». А вот вам американская система: все тренировки дома, сборы за два месяца до старта. По поводу меня лично: я когда вышел впервые на дистанцию — с меня смеялись. Не знал, чем мазаться, что пить, что одевать... А надо вазелином мазаться, чтобы костюм не натирал, потому что сходили из-за дикой боли с дистанции. Вот сам и учился на себе. Кстати, каждые четыре года повышается уровень, меняются правила проведения стартов — а учебники наши не переписываются... Есть вопросы, почему американцы так плавают?
— Тему США закрыли... Сколько ещё могут расти рекорды в плавании? Человеческому организму есть же предел!
— На полторашках стоят рекорды, которые вряд ли кто побьёт. А так... Почему повышаются мировые рекорды? Из-за всяких хитростей — повороты, к примеру.... Взять брасс. Спортсмены сами придумывают, как скорость повысить. Один японец прямо входил в воду, весь в пузырьках воздуха, и камера не видела, что он делает три сильных удара дельфином — чего делать нельзя. Потом присмотрелись и увидели. Но поскольку он уже был рекордсмен, то всем после этого разрешили делать...
— Три сильных удара дельфином.
— А вот и нет. Один маленький удар.
— Несправедливо.
— Возможно. Но уже веселее.
— Кто твой первый тренер?
— Первый тренер – Садыков Исмаил Закирович. Он умел ставить людей на своё место. И настраивать тоже. Я пищал от нагрузок на его тренировках. Если я не укладывался — вдвое повышал нагрузку. После побед поздравлял и сразу выволочку устраивал. Но так надо. Похвалить, когда нужно. Похвала — когда вылезаешь из воды и рыгать от нагрузок хочется. Хвалить на тренировках. Когда руки не то что опускаются — не поднимаются, когда ужасный результат. Вот тренер должен помочь выработать позитив и от неудачной тренировки. Что нас не убивает — делает сильнее. Я, кстати, до сих пор не представляю, как я выбрался наверх. В детстве задних пас. Это марафон ставит характер.
— А судьба?
— А кто как видит судьбу? Вот смотри: есть каньон и речка. Судьба — это каньон, можно влево и вправо, вверх и вниз, но только не назад. В одном направлении. Живу сегодняшним днём, помню вчерашний, но думаю о завтрашнем.
— Какой у тебя дневной пробег — в смысле проплыв?
— За день наплавываю двадцать два километра — за две тренировки. В жизни уже такая плавательная база, что нарабатывать что-то уже не надо, нужно правильно ставить наработанное. Совершенствовать мастерство. Количество должно переходить в качество. Развили аэробную работу — то есть функции, которые надо развивать. Скоростная выносливость, например. Вообще, тело выдерживает, мозги могут не выдержать. Бывает такая усталость, что даже заснуть не можешь. Голова пустая, а руку поднять не могу.
— И что ты в таких случаях делаешь?
— В последнее время люблю читать. Биографии читаю. Понимаю, на чём мир держится. Много читал эзотерику. Хотя я до сих пор себя считаю необразованным человеком. Есть люди намного умнее и начитаннее.
— Вот ты много читаешь – а когда уже будут у тебя внуки, какие сказки будешь им рассказывать?
— Внукам буду рассказывать свои жизненные истории, просто называя людей другими именами. Получилась бы очень красивая сказка. Но иногда и страшная. Знаешь, какие иногда на дистанции медузы бывают? Просто ужасающих размеров. И те, кто первые плывут, просто кидают их за себя. Медузы, естественно, разрываются. В результате остальные плывут в сплошном ядовитом месиве. Ощущение, что плывёшь в битом стекле.
— Страсти-то какие, Господи!..
— А ты думала... Экстремальный вид спорта, я же говорю... Вот  Дубровник тоже, три месяца назад. Плыли от острова. И такая непогода поднялась — ну просто... Волна страшная, дождь стеной...Я поглядываю на сопровождающие лодки, вижу — тренер один за бортик уже склонился....От качки вытошнило.
— А ты всё плывёшь...
— А что, есть варианты? На самом деле, ничего страшного. Вообще, я по жизни оптимист. Чем больше проигрываю, тем больше хочется выиграть. Сажусь потом и говорю с тренером: «Я тут делал не то». И тренер соглашается. Нас, спортсменов, не нужно заставлять — лично меня когда заставляют, я упираюсь. А человек нужен, который понимает нас. Вот Вереитинов Юрий Дмитриевич сам когда-то плавал. А сейчас мы вдвоём набираем мой опыт.
— Как твоя девушка относится к твоему спорту?
— Ну... У меня есть жизненные большие цели, а последние девушки как-то мне мешали в достижении этих целей. Хотя разрывы переживаю очень болезненно. Один раз поймал себя на мысли, что понимал, как выбрасываются из окон — но только понимал. Но я знаю, что должна быть одна-единственная, которая меня где-то ждёт. Которая ждёт только меня и которая станет моей женой.
— Ну, я думаю, этот твой холостяцкий марафонский заплыв всё-таки закончится и ты закатишь свадебный пир на весь мир...
— Нет, такого нет. Для меня свадьба – это вечеринка, просто отметить с самыми близкими людьми достижение определённой жизненной вехи и определённой степени зрелости.
— Кстати, какой ты видишь свою будущую жену?
— Жена должна быть заботливая и нежная.
— И уметь хорошо готовить.
— Можно. Хотя я сам здорово готовлю. Мясо, рыба — всё. Женщина, мне кажется, менее творчески относится к готовке...
— Ну спасибо...
— Да не за что... Я вот – кулинар творческий. Попробовал как-то за границей спаржу, даже не знал, что это и как называется — так по приезде маму на рынок, описал, объяснил: «Мама, зелёненькое такое...» Приготовил — так ещё вкуснее вышло, чем то, что я пробовал. Мне вообще нравится что-то приготовить и угостить. Сделать людям приятно. Дарить тоже нравится. Нравится, когда видишь у человека счастье в глазах, когда даришь — и не важно, что, от побрякушки до больших вещей. Ещё я не люблю целенаправленно женщинам цветы дарить: ага, Восьмое марта — надо, день рождения — надо... Вот идёшь по улице и вдруг думаешь: а не купить ли цветы? И покупаешь. Просто так, спонтанно. Вообще, мне нравятся вот такие яркие вспышки — они жизнь строят. Кстати, по поводу женщин и готовки — не обижайся, просто мужчины и женщины и в этом отличаются. Женщины — это вообще совершенно другие существа. Иногда даже хотелось бы понять, что они чувствуют и почему они вот такие... Точнее, не такие, как мы. Мыслят по-другому. Вот мама моя — у неё в голове ядерная война. Но она самая лучшая и любимая.
— Ладно, расскажи про твои Олимпиады — слава Богу, три раза участвовал.
— Первая олимпиада — ну не сравнить с чемпионатами и мира, и Европы... Сидней — город-сказка. Как в «Волшебнике Изумрудного города». Обоссаться! Афины — ну, чтобы никого не обидеть... Чувство было такое, что Олимпиаду сделали цыгане. Планка восприятия олимпийского упала до нуля. А вот Пекин... После этой Олимпиады для меня Китай — самая лучшая страна и самая лучшая нация. Ну, кроме Украины и украинцев. Вот я наблюдал, как они там работают... Дают человеку газон ухаживать и он вручную его пропалывает. Травиночку к травиночке. Хочет — утром, хочет — ночью. А точнее, он знает, когда что надо делать. Нет понятия от звонка и до звонка. И у них все так работают. И тренеры в том числе. А мне иногда так обидно бывает, когда у нас я вижу, как те же тренеры именно от звонка до звонка работают... Но я знаю, сколько они получают – вот они именно на свою зарплату и нарабатывают. Хотя и энтузиасты есть, это да.
— А ты энтузиаст?
— Пока да. Патриот и энтузиаст.
— Правильный ты наш... А как насчёт нарушения режима?
Жест, понятный каждому советскому человеку:
— Вот это?
— Ага.
— Употребляю, но не нарушаю. Для удовольствия, для настроения. Точнее, под настроение. Кагор люблю, два бокала могу выпить. Могу позволить бокал молодого вина. Сладкие вина люблю. Кстати, вино — для гемоглобина. Тут главное, чтобы всё в меру было. И в еде, кстати, тоже. Плоть чрезмерно ублажать — это...
— О душе думать надо?
— Обязательно. Как говорил один человек, посвятишь жизнь телу — умрёшь вместе с телом. Не хотелось бы, если честно. Хочу прожить сто лет. Каждый человек от рождения устроен так, что может сто лет прожить как минимум. Вот я как минимум столько и проживу, и сделаю всё, что хочу сделать.
— А чего ещё хочешь, кроме ста лет?
— Хочу быть тренером или директором спортивной школы. Потом, когда наплаваюсь. Пока же я не могу себе представить что-то другое.
— То есть нет такой вещи в жизни, которая заставила бы себя пожертвовать спортом?
— Ну я же говорил, что заставлять меня бесполезно вообще... Пожертвовать спортом – нет. Просто уйду, когда время придёт. На самом деле, не так уж важно, кем я буду, тренером или ещё кем-то. Просто буду уже взрослым зрелым человеком. К тому времени хочу, чтобы было всё, что нужно для нормальной жизни — квартира, машина, вещи...
— Умеешь деньги копить?
— Умею тратить меньше, чем зарабатываю. Так вот, жить нужно достойно. Вот я лично не приемлю дурацкую поговорку, что с милым рай и в шалаше. Если любишь – построишь дом для любимой. А в шалашах бомжи только живут.
— Ла-Манш переплыл бы?
— Ла-Манш – с удовольствием. Ещё есть мечта в проруби окунуться, обязательно на Крещение. Боюсь заболеть. На Крещение.
— При каких температурах вообще возможно плавать?
— Плюс двадцать – оптимальная температура для меня. Плюс восемнадцать — скажем так, нравится.
— А выше?
— Ну, это чисто гипотетически... При плюс тридцати двух уже сердце в горле. Но какая бы температура ни была — никогда не ругаюсь на воду. Это живое существо, ругать его нельзя.
— Увлекаешься чем-то?
— В детстве значки собирал. Но тогда эти значки во всех киосках были... А сейчас начал собирать деревянные настенные маски. Но только добродушные — ни рогов, ни зубов. Купил последнюю в Китае — запросили пятьсот долларов, купил за пятьдесят пять. Причём довёл продавца до того, что он буквально сунул мне маску и сказал: «Уйди, чтоб я тебя не видел».
— Умеешь торговаться?
— Ну, научился. Вообще, торговаться — это тоже в каком-то смысле соревнование. Кто кого. Хотя в жизни я людям уступаю, это в спорте — никогда.
— Психология победителя?
— Именно. Кстати, я ненавижу, когда меня называют чемпионом. Можно назвать победителем, если хочешь сделать мне приятно...
— Победитель!
— Ой здорово...
— Напутствие для тех, у кого дистанция только началась.
— Не зажраться по жизни!
Расспрашивала Любовь ШЕВЧЕНКО, газета "Овертайм", ноябрь 2008 года



 


Добавить комментарий

У Вас недостаточно прав для добавления комментариев.
Вам необходимо зарегистрироваться на сайте.

< Пред.   След. >